диплом Проблематика нигилизма в романе ИС Тургенева Отцы и дети и Гончарова Обломов (id=idd_1909_0000612)

ОПИСАНИЕ РАБОТЫ:
Предмет:  ЛИТЕРАТУРА
Название: Проблематика нигилизма в романе ИС Тургенева Отцы и дети и Гончарова Обломов
Тип:      диплом
Объем:    57 с.
Дата:     16.11.2015
Идентификатор: idd_1909_0000612

ЦЕНА:
2800 руб.
2500
руб.
 
Внимание!!!
Ниже представлен фрагмент данной работы для ознакомления.
Вы можете купить данную работу прямо сейчас!
Нажмите кнопку "Купить" справа.

Оплата онлайн возможна с Яндекс.Кошелька, с банковской карты или со счета мобильного телефона (выберите).
ЕСЛИ такие варианты Вам не удобны - Отправьте нам запрос данной работы, указав свой электронный адрес.
Мы оперативно ответим и предложим Вам более 20 способов оплаты.
Все подробности можно будет обсудить по электронной почте, или в Viber, WhatsApp и т.п.














Проблематика нигилизма в романе ИС Тургенева Отцы и дети и Гончарова Обломов (id=idd_1909_0000612) - диплом из нашего Каталога готовых дипломов. Он написан авторами нашей Мастерской дипломов на заказ и успешно защищен! Диплом абсолютно эксклюзивный, нигде в Интернете не засвечен, написан БЕЗ использования общедоступных бесплатных готовых студенческих работ из Интернета! Если Вы ищете уникальную, грамотно и профессионально выполненную дипломную работу - Вы попали по адресу.
Вы можете заказать Диплом Проблематика нигилизма в романе ИС Тургенева Отцы и дети и Гончарова Обломов (id=idd_1909_0000612) у нас, написав на адрес ready@diplomashop.ru.
Обращаем ваше внимание на то, что скачать Диплом Проблематика нигилизма в романе ИС Тургенева Отцы и дети и Гончарова Обломов (id=idd_1909_0000612) по дисциплине ЛИТЕРАТУРА с сайта нельзя! Здесь представлено лишь несколько первых страниц и содержание этого эксклюзивного диплома, которые позволят Вам ознакомиться с ним. Если Вы хотите купить Диплом Проблематика нигилизма в романе ИС Тургенева Отцы и дети и Гончарова Обломов (дисциплина/специальность - ЛИТЕРАТУРА) - пишите.

Фрагмент работы:


«Проблематика нигилизма в романе И. С. Тургенева» Отцы и дети» и Гончарова «Обломов»

Содержание


Введение 3
Глава 1. Теоретический анализ нигилизма в литературе 5
1.1. Понятие и сущность нигилизма 5
1.2. «Литературный нигилизм» как явление русской общественной жизни XIX века 8
Глава 2. Сравнительный анализ проблематики нигилизма И. С. Тургенева» Отцы и дети» и Гончарова «Обломов» 17
2.1. Основные положения философии нигилизма в романах И. С. Тургенева «Отцы и дети» и Гончарова «Обломов» 17
2.2. Образы нигилистов в романах И. С. Тургенева» Отцы и дети» и Гончарова «Обломов» и отношение к ним авторов 21
2.3. Проблемы нигилизма в романах в восприятии современников 28
Заключение 51
Список литературы 54

Введение

Новое время требует новых героев: они должны не только не принимать окружающую действительность и пассивно противостоять ей, как «лишние люди», но активно вмешиваться в жизнь, желать её переустроить и быть способными на деятельное добро.
Образы «новых людей» стали одним из самых интересных явлений в русской литературе 50 – 60-х годов XIX века. Н.Г.Чернышевский («Что делать?»), Н.Г.Помяловский («Мещанское счастье»), В.А.Слепцов («Трудное время») и другие писатели рисовали «новых людей» как положительных героев своего времени, но романы И.С.Тургенева («Отцы и дети») и И.А.Гончарова («Обломов») являются самыми замечательными произведениями названного периода, так как благодаря высоким художественным достоинствам заслужили особое внимание публики и критики.
Так называемый «нигилистический роман», особое направление в русской литературе, представленное произведениями Тургенева и Гончарова, – давал, по согласному мнению, утвердившемуся в конце ХІХ-начале XX века, обобщенный и точный образ «русского нигилиста» и нигилизма, открывающий возможность социально-философского истолкования этого общественного явления. К 20-м годам XX века появилась целая «философская литература», посвященная изучению нигилизма как определяющей черты идеологии и мировоззрения русской радикальной интеллигенции, основывающаяся на изучении образа этого явления. Что подтверждает актуальность выбранной нами темы.
Цель дипломной работы – провести комплексный сравнительный анализ проблематики нигилизма в романах И. С. Тургенева «Отцы и дети» и Гончарова «Обломов».
Для достижения цели в работе поставлены следующие задачи:
1. Раскрыть понятие и сущность нигилизма;
2. Рассмотреть «литературный нигилизм» как явление русской общественной жизни XIX века;
3. Выделить основные положения философии нигилизма в романах И. С. Тургенева «Отцы и дети» и Гончарова «Обломов»;
4. Исследовать образы нигилистов в романах И. С. Тургенева «Отцы и дети» и Гончарова «Обломов» и отношение к ним авторов.
5. Обосновать проблемы нигилизма в романах в восприятии современников.
Объектом исследования являются романах И. С. Тургенева «Отцы и дети» и Гончарова «Обломов».
Предметом исследования выступает проблематика нигилизма в романах И. С. Тургенева «Отцы и дети» и Гончарова «Обломов».
Теоретической базой исследования послужила научная и учебная литература по исследуемой теме, труды по исследованию нигилистических течений в России, статьи сборников и периодической печати и электронные ресурсы.
В качестве методологической основы использовались методы системного, сравнительно-типологического, описательного и анализ и синтеза полученной информации.
Дипломная работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.
Глава 1. Теоретический анализ нигилизма в литературе

1.1. Понятие и сущность нигилизма

Принято считать, что нигилизм происходит от латинского слова «nihil» (ничто). Однако концептуальное содержание нигилизма значительно шире, чем его лингвистический денотат. Если бы всё обстояло иначе, то нигилизм едва ли бы сумел сохраниться как форма и способ мышления на протяжении многих веков и утвердить себя как явление культуры. Само понятие «нигиль» (ничто), на первый взгляд, кажется безграничной универсалией, которая по своему смыслу охватывает всё бытие и, наверное, небытие, если его возможно как-то мыслить, не прибегая к метафизическим спекуляциям. Однако «нигиль», а вместе с ним небытие, с большим трудом поддаются каким-либо определениям, если мыслятся только как абстракция, оторванная от культурного контекста, образуемого целым рядом обстоятельств, включая деятельностный, временной, ценностный и др. факторы.
Введенный в философию в 1796 году Ф. Якоби и Д. Йенишем, термин «нигилизм» наиболее активно стал использоваться в трудах Фридриха Ницше. Назвав веру в идеал заблуждением, он писал: «Я не создаю новых идолов, пусть научатся у древних, во что обходятся глиняные ноги. Мое ремесло скорее – низвергать идолов – так я называю «идеалы»».
В историческом контексте под термином «нигилизм» высказывали свои взгляды относительно философских категорий
В истории мысли понятием нигилизм выражали свое отношение к различным философским позициям, например, философскому эгоизму или солипсизму, идеализму, атеизму, пантеизму, скептицизму, материализму и пессимизму, а кроме того, оно служило для обозначениея религиозных, политических и литературных течений. Слово «нигилист» использовали для негативной характеристики определенных политических и социальных установок во французской литературе после 1793 г., в которой оно не совпадало с философским значением понятия «нигилизм» в Германии.
В отличие от предшествующих культурфилософских направлений, в которых прослеживаются отдельные признаки нигилистического дискурса, классический нигилизм XIX в. развивая идею вечного возвращения изначальных ценностей культуры и жизни в целом, придаёт этому процессу особый сверхсмысл, который навряд ли можно было бы обнаружить в культуротворчестве ранних этапов. Идея вечного возвращения снимает абсолютизацию негативной стороны нигилизма, его догматизацию, отрицание всего и вся, отрицание во что бы то ни стало. В результате, нигилизм перестаёт быть тем, чем он был ранее, т.е. безусловным, категоричным, безграничным «ничто». Именно этот сверхсмысл переводит нигилистическую концепцию культуры в регистр мировоззренческих идей, связанных с понятиями обновления, совершенствования, развития, эволюции и т.п. Тогда и кризисность культуры, постулируемая классическим нигилизмом, становится результатом процесса вечного возвращения, итогом вечного движения истории человеческого общества, истории культуры и её ценностей, а значит, и истории постоянных изменений, происходящих в этом мире. Вышеприведенные аргументы подчеркивают насколько далеко ушёл в своём развитии нигилизм от своих ранних, первоначальных истоков, теряющихся в глубинах античной культуры.
Дальнейший процесс становления нигилизма, как правило, связанный с переоценкой ценностей, норм, идеалов, в той или иной степени и в различных формах реализуется в средневековой культуре, на этапе ренессанса, утвердившего человека как субъекта культуры, её творца, а также в культуре просвещения, не говоря уже о XIX в. нигилизм этого времени ещё не получил своего теоретического обоснования, был смешан с другими идеями, сосуществовал с метафизическими представлениями о культуре. Он был свободен от радикальной критики основ мироздания.
Особый интерес для исследования нигилизма как эволюционного процесса представляет культура европейского просвещения. Однако, если вспомнить основные постулаты классического нигилизма, можно только удивляться тому, насколько просветительская культура несовместима с понятием «нигиль». Само мироощущение основоположников этой культуры, построенное на культе разума, нравственного прогресса, на прославлении науки и научного знания, опирающегося на опыт и свободу от всяких предрассудков, мало кажется сопоставимым с нигилистическими представлениями о гибели разума и Бога, о возвращении «того же самого», о воле к жизни и воле к власти, о сверхчеловеке и т.п.
Наиболее ощутимо нигилистическая рефлексия выявилась в осознании роли человека в этом мире как главного действующего лица, причём не столько как субъекта социальных отношений, сколько в первую очередь как индивида с его личностными интересами, чувствами, психологией в целом. Человек в просветительской культуре окончательно утверждается как творец и созидатель, а не раб божий. Но подобного рода идеологемы, только в ещё более усложненной форме, фигурируют в нигилистической концепции сверхчеловека Ницше и его последователей. В просветительской культуре есть и другие тенденции, предвещающие так или иначе будущее становление нигилизма.
Смысл и содержание литературного нигилизма в России невозможно понять без выяснения и интерпретации сущностных черт и специфики так называемого «русского революционного нигилизма» как социального феномена, порожденного реалиями пореформенной жизни России, объясненного русской мыслью и своеобразно «вписавшегося» в историю европейского нигилизма.
Специфической чертой русского нигилизма, в отличие от западного идеалистического, является его рационалистический характер, культ «знания». «По философским своим понятиям, – писал П.А. Кропоткин, – нигилист был позитивист, атеист, эволюционист в духе Спенсера или материалист» (Кропоткин П.А., 1988, с. 284). Составляющими нигилистского «культа знания» стали отрицание всякой «метафизики», преклонение перед естественными науками и их методами, перенесение методов наук о природе на социальную и духовную сферы, вера в «имманентные законы истории», в ее неизменный и вечный прогресс.
Характерной чертой русского нигилизма стал также культ «дела», «служения», но не государству, а «Народу». В основе этого культа – нелюбовь к чиновничьему положению и богатству. В среде нового поколения стяжательство, барство, карьеризм, стремление к чинам, должностям, высоким окладам и казенным квартирам осуждалось безоговорочно. При этом радикальному отрицанию подвергались и внешние признаки быта «отцов» – «воров, стяжателей, тиранов и эксплуататоров» (Водовозова Е.М., 1987, с.205-207). Эти изменения русские исследователи нигилизма Н.А. Бердяев и С.Л. Франк характеризовали как повсеместное, подчас даже нарочитое, опрощение, переходящее в аскетизм.

1.2. «Литературный нигилизм» как явление русской общественной жизни XIX века

К 60-м годам в России сложилось такое явление, которое получило название «литературный нигилизм», составивший пятилетний эпизод литературной жизни России XIX века. Литературная традиция, переросшая в целое явление, начала складываться, несомненно, задолго до 60-х годов и была связана, по мнению многих исследователей этого периода истории России, с именем А. Радищева, на всем пути от Петербурга в Москву не увидевшего ни одного отрадного явления в российской жизни. Отсюда возник нигилизм тотального отрицания «проклятой расейской действительности».
В России о нигилизме в XIX веке писали М.Н. Катков, И.С. Тургенев, А.И. Герцен, С.С. Гогоцкий, Н.Н. Страхов, Ф.М. Достоевский и др.
В 30–50-х годах XIX в. это слово изредка употреблялось без определенной смысловой окраски. Впервые оно используется у Н.И. Надеждина (статья «Сонмище нигилистов», 1829 г.) как синоним «пустоты» и «невежества». По воспоминаниям А. Григорьева, «слово «нигилист» не имело у него того значения, какое в наши дни придал ему Тургенев. «Нигилистами» он звал просто людей, которые ничего не знают, ни на чем не основываются в искусстве и жизни…». В этом же смысле слово употреблял В.Г. Белинский (рецензия на книгу «Провинциальные бредни и записки Дормедона Васильевича Прутикова», 1836 г.). В 1858 году вышла книга профессора философии Казанского университета В. Берви (отца известного народнического публициста В.В. Берви-Флеровского) «Психологический сравнительный взгляд на начало и конец жизни», где автор объявлял нигилистами тех, кто отрицает всякое реальное бытие, а термин «нигилизм» употреблял как синоним скептицизма. Н.А. Добролюбов в «Современнике» (№ 3 за 1858 г.) осмеял книжку Берви, подхватил это слово, но оно не стало популярным.
М.Н. Катков, первым в русской печати обозначивший смысл термина тождественный «материализму» (Катков М.Н., 1840,с.17), в полемических статьях 1861 года против журнала «Современник» употребил термин «нигилизм» в том именно широком смысле, в каком пользовался им и И.С. Тургенев в «Отцах и детях». В их интерпретации слово фиксировало позицию жесткого отрицания, проповедь разрушения ради самого разрушения, высмеивание всего, «что дорого всякому образованному и культурному человеку», издевательство над всякими проявлениями прогресса в русской жизни, отсутствие положительных взглядов адептов «теорий, создаваемых из ничего».
Катков, а затем и Тургенев, впервые применили это слово к общественному умонастроению и некоторым сторонам идеологии и поведения значительной части русской молодежи конца 50–60-х годов XIX в. – так называемых «шестидесятников», представителем которых и был Базаров – тургеневский «нигилист». Действия Базарова определялись правилом – делать то, что в данное время полезно. «В теперешнее время, – говорил он, – полезнее всего отрицание – мы отрицаем». На замечание, что «надо же и строить», Базаров отвечал: «Это уже не наше дело… Сперва нужно место расчистить» (Тургенев И.С., 1954, с. 213-214). Устами Аркадия Кирсанова Тургенев определил нигилиста как человека, «который не склоняется ни перед какими авторитетами, который не принимает ни одного принципа на веру, каким бы уважением ни был окружен этот принцип» (Тургенев И.С., 1954, с. 186). По свидетельству Н.Н. Страхова, «из всего, что есть в романе Тургенева, слово «нигилист» имело самый громадный успех. Оно было принято беспрекословно и противниками и приверженцами того, что им обозначается» (Страхов Н.Н., 1890, с.17).
Едва ли не самое первое, что было замечено в России в связи с нигилистами, – это их антиэстетизм. В тургеневском Базарове именно это в первую очередь раздражало либералов и консерваторов и радовало радикальных критиков. Однако отсюда отнюдь не следует прямой вывод относительно того, что новое «отношение искусства к действительности» (Чернышевский) и даже «разрушение эстетики» (Писарев) непосредственно привели в 1880-е к коллапсу всякой художественной репрезентации и пошатнули позиции эстетического вообще.
Замечу, что в дополнение к универсальной дефиниции, которую дает М. Ямпольский, я буду понимать под репрезентацией, прежде всего, установку литературы на создание квазиреальности, конструирование «художественно завершенного» (Бахтин 1979, 165–166) «внутреннего мира произведения», принципиально онтологически отличного от мира прагматических смыслов (Рансьер 2007, 24–28), который находит отражение в десятках других дискурсов, помимо художественного. Репрезентативность, понятая таким образом, не означает изоляции или автономии искусства по отношению к действительности.
Применительно к «эпохе реализма» – к 1860-м годам с их установкой на радикальный мимесис, можно говорить о пиковом состоянии кризиса репрезентативной дискурсивности литературы. Однако, сокращая дистанцию, истончая границу между квазиреальностью художественного микрокосма и внешней действительностью, реализм, тем не менее, удерживается от того, чтобы эстетическую дистанцию упразднить. Ирина Паперно (Паперно 1995, 12–14) отмечает, что система дискурсов в эпоху реализма парадоксально организуется двумя противоположными тенденциями. С одной стороны, в ней налицо стремление к стиранию различия между литературой и прагматическими дискурсами («прагматическими» в широком смысле, то есть лишенными эстетической самоценности, как, например, в политической, научной, философской речи), иначе говоря, вмешательство литературы в «жизнь». С другой стороны, имеет место усовершенствование принципа отличия искусства от действительности за счет разработки системы приемов, позволяющих выдерживать эстетическую дистанцию (повествовательные инстанции, последовательно отличающие реального автора от субъекта повествования; понятие «социального типа», опосредующего связь между героем произведения и конкретным прототипом или референтом литературного дискурса).
Одним из тех, кто сыграл огромную роль в становлении русской критики, можно назвать B.Г. Белинского, которого А. Герцен считал «человеком экстрима» и которому был свойственен максимализм романтика. Он совершил полный переворот в воззрениях на литературное произведение, найдя в себе мужество признать большое количество литературных шедевров, созданных в Золотой век. В отечественной историографии Белинского часто называют родоначальником русского нигилизма. А. Герцен писал: «Белинский был нигилистом с 1838 года – он имел на это все права» . В конце 40-х годов в письме к В.П. Боткину Белинский уже говорил о необходимости «развивать идею отрицания, без которой человечество превратилось бы в «стоячее» и «вонючее» болото». Критик считал отрицание необходимой частью исторического процесса: «Отрицание – мой Бог. В истории мои герои -разрушители старого – Лютер, Вольтер, энциклопедисты, террористы, Байрон». Да и все его утопические идеи носили нигилистический характер: «Я начинаю любить человечество маратовски: чтобы сделать счастливою малейшую часть его, я, кажется, огнем и мечом истребил бы остальную». Н. Бердяев считал Белинского представителем русской радикальной интеллигенции .Белинский, по замечанию П. Вайля и А. Гениса, «вмешивался в литературный процесс без излишнего трепета, с необходимой трезвостью и отвагой». Его достоинством «была как раз та самая знаменитая неистовость, с которой он расправлялся с предшествующей литературой». Сторонники Белинского одобрили разработанный им принцип – исследовать социальную реальность на основе литературы.
«Коновод нигилистов» – Д.И. Писарев сформулировал боевую программу действий молодежи, «ultimatum нашего лагеря»: « что можно разбить, то и нужно разбивать; что выдержит удар, то годится, что разлетится вдребезги, то хлам; во всяком случае, бей направо и налево, от этого вреда не будет и не может быть» (Писарев Д.И., 1955, с. 135). Вообще для Писарева и его соратников по журналу «Русское слово» характерен эпатирующий читателя стиль, когда «смелость» выражений подчас заслоняла содержание. Вряд ли могли оставить кого-либо равнодушным эскапады против, например, пушкинского «Евгения Онегина» или же «лириков» – «жрецов чистого искусства», которые, благодаря фантазии Писарева оказывались «мелкими пташками в великой семье паразитов», «мошками» да «букашками»… (Писарев Д.И., 1956, с. 306) С этой точки зрения и Пушкин оказывался просто «козявкой». Обыватели были в восторге. По свидетельству современника, типичной фразой гостиных 60-х годов стала сентенция раздраженного супруга: «Ну, матушка, или Писарева читать, или хозяйством заниматься!». В обиходе многое неустройство и зло российской жизни стали относить на счет «нигилистов». Яркий пример, – история петербургских пожаров 1862 г. Как когда-то в Риме (64 г. н. э.) в пожарах обвинили христиан, в России в поджогах обвинили… нигилистов. Характерный эпизод приводит И.С. Тургенев: «…когда я вернулся в Петербург, в самый день известных пожаров Апраксинского двора, – слово «нигилист» уже было подхвачено тысячами голосов, и первое восклицание, вырвавшееся из уст первого знакомого, встреченного мной на Невском, было: «Посмотрите, что ваши нигилисты делают! Жгут Петербург!» (Тургенев И.С., 1956, с. 347)). А Ф.М. Достоевский со слезами на глазах умолял Н.Г. Чернышевского, – по его мнению, идейного «отца» нигилистов – прекратить диверсионные акты (Чернышевский Н.Г., 1990, с.5-6).
Писаревский эпатаж сыграл свою роль в том, что в устах обывателей и официальной печати слово «нигилист» сделалось синонимом слов «преступник», «бунтовщик», а сам «нигилизм» ассоциировался с чем-то «ужасным». Подобное употребление слова стало характерным и для западноевропейской литературы конца XIX–XX века, в которой, с подачи С.М. Степняка-Кравчинского, в очерках 1881–1882 года, составивших книгу «Подпольная Россия», впервые познакомившего западного читателя с «русскими нигилистами», и не без влияния Н.А. Бердяева и С.Л. Франка, «записавших» в «нигилисты» всех русских (Бердяев Н., 1991), термин «нигилизм» закрепляется для обозначения русского радикализма вообще.
Однако, это первоначальное

Заказать эту работу прямо сейчас
Посмотреть другие готовые работы по предмету ЛИТЕРАТУРА